В чреве русской печи трескануло, и по заслонке ударил уголек. Парадокс топки печи в том, что в процессе топки в избе становится зябко: устье трубы вместе с дымом из горнила печи захватывает тепло из избы и выносит его наружу. Тепло придет, когда я загребу в горниле угольки и закрою печь. Теперь дня два-три в избе будет тепло.

фото: Сергея Фокина

Я осторожно снимаю перо с вальдшнепов, добытых сегодня и вчера.

Их кожица белая от подкожного жирка, накопленного птицей к перелету на зиму.

Сегодня я запеку вальдшнепов с картошечкой в русской печи.

Чугунок вмещает аккурат трех птиц с овощами.

Почищен лучок, морковка нарезана.

Наготове гвоздика, лавр и черный перец.

Я не забуду поместить в чугунок ломтики сала и полстакана красного вина.

Вкус мяска дичи зависит от того, чем птица питается: утка, например, травкой, и вкус мяса ее оттеняет травка-тина; рябчик — ягодки и почки, оттого мясо его сухое (диетическое) и очень вкусное; косачик клюет зерно на полях — полноценно куриный вкус.

Вальдшнеп же кушает червей, жучков и прочих козявок: животный белок! Оттого мясо его красное и восхитительно ароматное. Однако сглотни слюну, его еще добыть надо.

Вальдшнеп, лесной кулик — «красная дичь» — желанная добыча для охотника. Однако не так-то просто его добыть. Сидит вальдшнеп весьма плотно: мимо в шаге пройдешь, а он не взлетит. Здесь существенную помощь окажет собачка.

Сведущие охотники таки знают, что взлетает с земли вальдшнеп очень близко. Попал — котлету сотворил, а не попал… собачка долго смеяться будет. Отпустить птицу метров на 20–30 в условиях даже редколесья далеко не всегда удается.

Спасет ситуацию патрон короткого боя (по-басурмански — дисперсант).

Я их делаю сам.

1. Ежели патрон закручен «звездочкой» (беру без контейнера), втыкаю медицинскую иглу, слегка разделав закрутку по центру,  сквозь слой дроби до пластикового пыжа. При выстреле пластмассовая головка иглы тормозится идущим сзади пыжом и рассекает заряд.

2. Ежели патрон закручен «в край» с дробовым пыжом, удаляю последнего (благо идут они сейчас пластиковые), вставляю в заряд клювом вниз «астру» — сложенный вчетверо конус пластмассы от пивной бутылки — ПЭТ и обратно помещаю пыж. На выходе из дульного среза «астра» расправляется как парус и сечет дробовой заряд.

Оба способа испытаны неоднократно: осыпь дроби весьма равномерная и убойная. Однако не факт, что патрон разместится в автомате. Я же уважаю два ствола: в одном патрон короткого боя, в другом — обычный патрон с дробью покрупнее.

Я иду по зарастающему полю за околицей деревни. Моя неугомонная помощница Берта — ирландский сеттер стремительно прочесывает редколесье слева и затем ныряет в невысокие елочки справа. В елушках, где мы собрали рыжики, собаки не видно. Я навесил на ее ошейник бубенчик. Бренчит — собака в поиске. Вдруг бубенчик затих — стоит собака.

— Дай! — теперь вероятность, что птица вылетит на меня — половина.

Слышно, как с кряхтеньем и матерщиной вальдшнеп поднимается на крыло. Он вылетел на дорогу в пяти метрах от меня. Я отпустил его до ближайшей березы и нажал гашетку правого ствола. Вальдшнеп скрестил лапки на груди и упал в траву. Хорошечно!

Я загреб к стенкам угли в печи и задвинул чугунок. У меня есть полчаса, чтобы достать из погреба огурчики, замешать чесночную заправку и пригласить соседа с шахматами на вечернюю трапезу.

Илья Домнин
21 декабря 2020 в 12:44

А что это я все об охоте да о собаках? Пора замахнуться и на животрепещущие темы отечественного охотничьего собаководства. Например, об экспертах, коим сама и являюсь.

фото: Семина Михаила

26 сентября судила я Озерскую межрайонную выставку охотничьих собак.

Ринг легавых, само собой, ну и трех спаниелей мне подкинули в нагрузку.

Речка, полянка, рощица, голосящая русскими и русскими пегими.

Как же я все это люблю! Правильные это мероприятия, нужные. Когда-то на подобной выставке я получила заветный телефон заводчиков своего первого ирландца. Рыжих в ринге тогда поболе было, но и сейчас не так уж мало — 9 собак.

Из континенталов 5 курцхааров, 2 дратхаара и один бретонский эпаньоль, для которого я специально привезла ростомер. Всего 20 собак, включая спаниелей, — и ровно половина классных, притом что год был не богат на полевые мероприятия.

Так что я искренне поздравляю всех владельцев первопольных собак, заработавших в этом сезоне со своим подопечным диплом за рабочие качества!

Как же хорошо было на выставке! Там и звуки совершенно особенные — даже музыка явно лишняя — к началу экспертизы ее выключили, и остались лишь гончие и мерный гул мероприятия.

Да и организация была на высоте — спасибо Юрию Николаевичу, руководителю Клуба «Аргус» и всем, кто ему помогал.

Я в большей степени люблю судить полевые мероприятия, особенно если не главным — когда на тебе вся ответственность за принятие окончательного решения. А вот членом комиссии — всегда с удовольствием, да еще если с фотоаппаратом! Я бы с ружьем пошла, ведь хорошая работа собаки всегда заводит, но нельзя.

Впрочем, фотокарточки в качестве трофеев меня вполне устраивают.
На Озерской, правда, фотографировать было некогда — только успевай писать, поскольку после утренней планерки мне не достался стажер.

Собственно, я не сильно расстроилась из-за отсутствия — со стажерами сейчас беда. Такая, что проще самой заполнить все бланки и бумаги, чем объяснять не знающему правил, что и как заполнять и в какие графы что писать.

В поле такая же «петрушка». Встретить стажера, знающего без книжки расценки по графам, — большая удача.

Но, строго говоря, здесь я неправа. Ведь сегодняшние начинающие эксперты — это завтрашние полевые судьи. А значит, нужно растить смену, терпеливо объяснять молодым все тонкости. И учить, учить, подсаживая на эту особую атмосферу охотничьих мероприятий — будь то выставки или испытания. Ее сейчас очень не хватает — год был небогат на такие события.

Но вот парадокс — много лет назад их было еще меньше. А вот встречались мы чаще. Готовились, планировали, приезжали со всех регионов. Жили полем и собаками. Да и добирались своим ходом, с рюкзаком, палаткой и собакой куда-нибудь в Новгородскую, на Волхов близ Грузинино, на Всесоюзный чемпионат — без сотового телефона, Интернета и навигатора.

Да что навигатор, тогда еще и соцсети не придумали. Как жаль, что те времена прошли. И как здорово, что пришли новые. Я бы сейчас точно заблудилась и рюкзак бы не дотащила. Вот и подумалось — чем старше мы становимся, тем громче вздыхаем по ушедшему и сильнее ругаем тех, кто только начинает путь в охотничьем собаководстве.

А ведь им сейчас тяжелее: время другое, забот больше и ответственности. Тем ценнее люди, которые хотят заниматься правильной охотой с собаками, становиться экспертами, работать в системе охотничьего собаководства — подхватывать, так сказать, эстафету поколений.

В конце концов кто-то же должен сменить и нас! Поэтому, ребята, не бойтесь. Идите стажироваться в ринг или на испытания. Объясним, подскажем — слава Богу, пока еще есть кому научить. И неважно, знаете ли вы правила и графы, опыт в начале пути совсем не главное. Непременное условие только одно — любить собак. Без этого никак, а остальное приложится.

Елена Федулова
17 декабря 2020 в 12:03

На дворе стояла зима 2011 года. Вот-вот наступит Новый год, праздник, которого всегда ждали и в детстве, да и что скрывать, и во взрослом возрасте. Надежды на новое живы всегда, а здесь как бы старт к свершению этих надежд. Ждем отмашку, и — вперед, в светлое будущее.

Фото автора.

Только в нашей семье ожидали отнюдь не праздника…

От нас уходил Блэк, сеттер-шотландец, старый, тяжелобольной.

Какими-то невероятными усилиями он цеплялся за жизнь, а она медленно-медленно, по каплям вытекала из собачьих ног, больного тела, потерянных глаз, сделавшихся белесо-прозрачными и безучастными.

Никого не узнавая, замерев, словно прислушиваясь к шагам смерти, пес уходил…

Полностью парализованный, он лежал, уткнувшись головой в руки хозяина, и изо всех своих сил заставлял работать только один живой орган своего тела — сердце.

Оно стучало упорно, словно не осознавая, что ничем уже не поможет, но стучало, стучало, отдаваясь в руки человека, держащие голову любимого пса. Стучало сердце до тех пор, пока ветврач, тяжело вздыхая и не глядя на хозяина, остановил его биение навсегда…

Так вот начиналась новая жизненная страница в нашей семье. Оставшись один, Дик, второй сеттер-шотландец, некоторое время находился на даче (как раз на новогодние каникулы) и, сказать по правде, особо не скучал по отсутствующему собрату. Или мы этого не замечали, поскольку очень переживали сами.

Но все проходит, кроме принятия решений. И решили мы одно — две собаки — это нормально. Даже хорошо. Да нет, вообще отлично! Если что случится с одной, то есть вторая (нормальный ход мыслей, не так ли?). Э-х-х-х…

Как же мало мы тогда понимали в этой собачьей жизни… Итак, приняли решение. А тут сезон открылся, май, Марково, очередной чемпионат гордонов — и понеслось: поля, выставки, поля, соревнования…

И вдруг (как всегда, случилось «вдруг») — вот оно! Вернее он. Маленькое чудо (почему-то чудо всегда маленькое или обыкновенное). Мася! Масяня!! Дон!!!

А дальше, как в сказке: «И стали они жить-поживать, добра наживать». Это в сказке конец, а в жизни только начало. И на счет добра тут надо разобраться. Не злата-серебра, а добра. Почувствуйте разницу.

Принесли щенка в дом. А там Дик. Как он его примет? Взрослый ведь кобель, самодостаточный. Да поначалу никак. Удивленно поднимал лапы, смахивая с себя мохнатый урчащий и рычащий комок, стремящийся прихватить все, что попадет под растущие зубы. Дик уходил в дальний угол, сворачивался клубком, жаловался хозяину.

Вопрос в глазах: «Это что? Опять! То старый, теперь малый. А я? Ведь я самый-самый. А тут: ух ты наша Мася, радость, счастье всей семьи. Ты покушал? Молодец! Пописал? Умница! Еще и покакал? Хорошо покакал? Отлично! Мася…»

Несмотря на скепсис Дика, во многом он был прав. Это теплое мохнатое, вечно копошащиеся существо принесло в дом солнечный свет и радость предчувствия новых открытий, ожидания новых работ в полях, встреч с природой. И конечно, всенепременно учтем все ошибки воспитания и натаски, и пес будет! Тьфу, тьфу. (Ну-ну, учли…)

На самом деле все было прозаичнее и проще, с одной стороны, и сложнее, с другой. Ну об этом позже.

Рано или не очень, точно не помню, но застали мы такую картину: посреди комнаты на ковре лежит, свернувшись, Дик, а на нем, вернее в нем, на спине, раскинув лапы и подергиваясь, спит Дон. Как и когда они договорились, неизвестно. Но с этих пор старший стал охранять младшего. Да как охранять!

Надо сказать, что за всю свою жизнь Дик дрался со своими четвероногими партнерами два раза. Я уже отмечал его самодостаточный характер — в частности, независимо вел себя в окружении других собак. Один раз, в Марково, сцепился с собратом по породе (но это отдельная история). А в другой раз…

Гуляли наши питомцы на окраине леса у дома. Дик отошел в кусты, а Дон копошился рядом с хозяйкой. И это почему-то не очень понравилось соседскому псу не очень понятной породы. Не особо задумываясь о последствиях, бросился последний на малыша. Поступок сам по себе из ряда вон, да еще и условия разные: наши на поводках, а противник свободен.

Дон растерялся, взвизгнул и бросился хозяйке в ноги. И тут на сцену вылетел Дик. В одно мгновение снес с нее оголтелого агрессора, при этом мутузил его по-взрослому, лапами, корпусом, потом придавил к земле, прижал ревущей пастью горло врага. И замер, ожидая дальнейшего развития событий.

Дальше события развивались в плоскости устного общения владельцев собак. Но к нашему описанию это не относится. Итак, Дик гордо встал, выплюнув шерсть побежденного соперника, отряхнулся, и, оставив лежать поверженного врага на земле, спокойно затрусил дальше по тропинке.

Дон осторожно поковылял за ним. Хозяйке ничего не оставалось, как присоединиться к этой победной кавалькаде. С тех пор Дона никто не задирал. А Дик больше и не дрался.

Надо сказать, что содержание двух собак в доме не составило нам особых забот. Еды надо было в два раза больше, мест для кормления — два, лежанок — две, но вот последнее очень условно.

Если едят собаки все же из своих мисок, то отдыхают и спят, где придется: на лежанках, на диване, на ковриках и просто на полу.

Проблем, как оставлять собак одних дома, у нас не было. Для начала малышу купили огромную клетку. Она простояла с закрытой дверью и запертым в ней на четыре часа Доном только один день. Дальше дверь сняли. Клетка и сейчас стоит в коридоре, считается, что это место младшего. Но при строгих разборках в ней прячутся оба…

При этом Дик уже давно ничего не грызет. А вот Дон… Двери, обои, книги особенно (читать любит!), если лежат не на месте. А так ничего особенного. Войдешь и видишь — гордоны живут. С годами это закончилось, но вот «почитать» или свить «гнездышко» из доступной одежды или постельного белья — это нет-нет, да и случается.

Ночной сон — это особое действо. Так сложилось, что в городской квартире Дик спит везде, кроме кровати хозяев. Иногда подойдет, положит голову на край постели и смотрит завистливо-просяще на нас и на Дона, свернувшегося калачиком на своем законном месте, в ногах у хозяйки.

Это пошло с наших поездок на дачу зимой. Там у обоих собак есть «свои кресла», но когда приезжаешь в неотапливаемый дом под вечер, включаешь отопление, одеваешь на себя все что возможно, как-то не по-людски оставлять собак, особенно если один еще совсем щенок, спать в ледяных креслах.

Вот и забираемся всей стаей на кровать, все в пледах, одеялах — и собаки, и люди. Только в городе Дик спит на «земле», а Дон от этой дачной привычки не отходит.

Правда, есть и другой момент. Стоит хозяину прилечь на диван, как тут же оба двое наперегонки стремятся занять «свои» места на человеке: Дон — головой на груди, Дик прижимается к ногам. И замирают, вожделенно и спокойно. Все-таки «два плюс два» — это стая!

Некоторые сложности возникали только в полях. Работать с двумя собаками одновременно у нас не получилось. Все сводилось поначалу к поиску Дика и погоне за ним Дона. Стоило одному из них встать по птице, как другой из любого угла поля летел к месту стойки и сносил за ней любую птицу.

Поэтому стали выпускать из машины в поля по одному, при этом тот несчастный второй вопил во всю глотку, метался по машине, топча и ломая все, что подвернется под лапы. Пришлось брать одного, ехать работать, затем сдавать уставшего первого номера на попеченье жены, брать второго и опять в поле.

Согласитесь — потеря во времени, потеря в темпе и потеря в найденной птице. Но другого в период обучения Дона мы придумать не смогли.

Тем не менее тихой сапой наша «Мася» стал набирать и опыт, и разум, и верность. Причем самым классным у Дона, в придачу к отличному чутью, оказалось великолепное послушание. Даже чересчур великолепное.

Нельзя, оказалось, при подзыве собаки опускать руки вниз, к полю. Дон тут же начинал шарить в направлении, указанном рукой. А всего-то два раза показал ему на подсадного перепела — и вот тебе, на всю жизнь.

И еще одно. Дон никогда не гнал! Тот, кто знает, что такое гоньба и как с ней бороться, меня поймет (нам одного Дика хватило за глаза). И на испытании, и на охоте совершенно спокоен за собаку в этом направлении мысли…

Сейчас, когда старший Дик «вышел на пенсию», Дон стал получать максимум полевой практики, при этом он созрел, стал очень уверенным в поиске. Охотиться с ним одно удовольствие…
А Дик… Сказать по правде, очень жалко его, хотя никто не обижает нашего ветерана.

Но видеть, как рвется в поле, как мчит отпущенный с поводка старый пес, понимать, что нельзя ему много работать, так как не бережет он себя. Понимать и то, что его молодость, его победы уже позади, к великому сожалению.

Мы понимаем, а он не хочет. Невозможно налюбоваться на красоту его движения, чутьистость, ум, огромно желания найти птицу. Это его жизнь…

А самое печальное, что в этой жизни «Масе» Дону уже семь лет…

Счастья миг — это раннее утро, свежий ветер, пахнущий непередаваемым ароматом луговых цветов, великолепие просыпающегося светила, медленно открывающего свой глаз из-под капелек росы, бесконечный простор неба с неповторимым узором облаков, причудливо выстраивающихся в сказочные города.

И идущие впереди своих хозяев ровным мощным, чутьистым ходом черно-подпалые сеттера Дик и Дон. Все мы — дети матери-природы, которая в этот момент принимает нас в свою семью.

Преданный, любящий и гордый взгляд четырехлапых и тихое счастье двуногих…
Вот это и есть, да простят меня за дерзость высказывания, наше обыкновенное чудо.

Владимир Кузнецов
17 декабря 2020 в 11:51

Выбравшись на широкую лесную дорогу, Сергей задержал нетерпеливых, позванивающих своркой собак и обернулся на приятеля. — Не спустить ли?

ИЛЛЮСТРАЦИЯ СЕРГЕЯ ВОРОШИЛОВА

Федор, румяный угрюмый парень в высокой татарской шапке, посмотрел на медленно возносящееся солнце, на дымные поросли, потрепал тянувшуюся к нему яблочную выжловку и, закладывая в ружье блестящие медные патроны, нахмурился.

— Валяй!

Собаки, встряхиваясь, метнулись в кусты, зашумели. Выжловка Запевка мучительно и, вероятно, безвольно, взвизгнула.

— Жировка, — прошептал Федор, чуть закусив губу и вскинув русую левую бровь.

Он зычно покрикивал, горяча собак:

— Ай-яй-я-яй!
— Доберись, доберись, — отзывался взволнованный, забывший обо всем Сергей.

Они переходили плотную, молчаливую поросль и, внимательно разглядывая каждый куст, пугливо вздрагивали от малейшего шороха.

Сергей кружил быстро, волновался неизбежной близостью позывистого собачьего плача, напряженно, но недоверчиво ожидая его.

— Доберись, доберись,— все нетерпеливее вскрикивал он.
— Ай-яй-а-й! — хрипло и сдержанно подхватывал Федор.

Федор шел осторожно, с частыми, долгими остановками. Поравнявшись с ним, видя его татарскую шапку, напоминающую о зиме, о теплом избяном запахе, слегка успокаивался и Сергей. Опять взвизгнула Запевка. Взвизгнула и замолкла.

— Нет, не найдем, — отчаивался Сергей и вдруг, взглянув на Федора, безвольно встряхнул ружьем.

Федор склонил голову (показалось, что высокая шапка упала на вытянутые руки) и слабо откинулся назад.

Два выстрела морозно растеклись в солнечной тишине, горячо застонали собаки, и в ту же минуту послышался тонкий, уловимый лишь охотничьим ухом скок.

Заяц-листопадник, вскидывая задними лапами в холодных белых чулках, торопливо мелькнул на просеке, легко отбросился назад — отчаянно метнулся навстречу близкому, непрерывно звенящему собачьему стону, потом свернул и, такой же быстрый, испуганно треплющий ушами, понесся к старой, еще не остывшей лежке и вдруг резко дернулся, зашатался и остался на месте.

— Гот-о-о-в! — звучно, по-деревенски волнующе прокричал Федор.

Он не спеша подвязал зайца, закинул его за спину, сладко повел плечами, вкусно закурил и сдержанно поласкал отдыхающих, опьяневших собак. Увидев Сергея, попробовал нахмуриться: лукаво вздохнул, скупо покосился на свисавшую к патронташу заячью голову.

— Пустяковина. Маленький.

И быстро зашагал, зычно, с свистящим раскатом, покрикивая собакам.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ АЛЕКСЕЯ КИВШЕНКО

Сергей пробирался мелочами. Изредка трубил, заслушиваясь отголосками: они плыли очень тихо, словно далекая девичья песня.

Зайцы лежали плотно и крепко. Долго безмолвствовали неутомимые собаки. И только на окраине сухой, заросшей гати, среди пышных моховых ковров, натолкнулись на пахучий, невидимыми крестиками раскинутый след. Великой мукой, невысказываемой силой страсти зазвенела языческая мольба гона.

Сергей бросился к ближайшей, уводящей на сечу дороге. На дороге столкнулся с Федором: тот стоял, сутулясь, крепко расставив ноги, осторожно приподнимая ружье.

— По красному, — шепнул он, не оборачиваясь.
— Думаешь? — с усилием выговорил Сергей.

Федор, суровый, с плотно сжатыми губами, с беспокойной левой бровью, не ответил. Только слабо повел локтем:

— Тише!

Серебряная вьюга гона сыпалась уже над сечей, над пышностью бешено колеблемых моховых ковров. Сергей выбежал на уютную полянку, встал на слиянии трех троп, прислушался и чутко насторожился: собаки вели к нему. Он пытливо оглянулся направо, налево: редкий березняк, изумрудный блеск мхов, и во мхах — далекая, плавно бегущая лисица, похожая на золотой, вздрагивающий, все увеличивающийся березовый лист.

Сергей ударил. Лисица, злобно вскидывая голову, споткнулась на перебитые лапы, опустила потяжелевший хвост… взбросилась, дрогнула и растянулась — второй выстрел осыпал ее сплошным, раскаленным ливнем…

Он долго разглядывал боковую прошву раны, мутные, стягивающиеся глаза, тонкую янтарную седину хвоста, изящную выточенность лап, а потом, не подвязывая зверя, высоко вскинул холодный, изогнутый рог и затрубил: торжественно, протяжно, с долгими, певучими заливами.

Подвалили, не прерывая гона, собаки, по капельке слизывали теплую, дикую лисью кровь. Сергей их на цепь подвязал около лисицы, тут же, в развесистых рогах ели, повесил ружье и сумку.

— Гоп-гоп! — кричал он, запрокидывая голову. Донесся такой же, родной и теплый отклик Федора.

Вместе с Федором наломали сушняку, повесили чайник. Мягкий дымок спокойно и легко ложился на зябкие березовые плечи пуховой оренбургской шалью.

Такая же лебяжье-нежная шаль расстилалась и над березами: небо туманилось все плотней и гуще, опускалось все ниже, было по-зимнему тихим, спокойным и строгим.

— Беспременно пойдет снег, — говорил Федор.

Сергей протянул руку — снежинка, засеребрясь, растаяла. Он перевел глаза на костер, потрескивающий в полумгле, и откинулся на пышные подушки благоухающей хвои.

К благословенному теплу костра чутко жались собаки. Но Федор торопил:

— Давай-ка, Сергей Павлыч, двинемся.

Он встал, прикинул ружье и прищурился — волнующе и задорно:

— Авось где-нибудь вытурим.

Опять, только глуше и сдержанней, раскатывался хищный охотничий позыв.

— А зашли мы далеко. Пора поворачивать. Надо манить собак.

Сергей затрубил. Кто-то откликнулся — таинственно и сдержанно-дружески. Вероятно, охотник. Скоро показалась породистая, на вытянутой цепи, собака, а за ней крепкий, красивый мужик с ружьем за плечами и крупным, вылинявшим зайцем на левом боку. Мужик присмотрелся и, узнав, удивленно покачал головой:

— Далеко же занесло вас, приятели!

Подойдя к Сергею, он закурил, закашлялся и подмигнул.

— Порошка, брат! — низко, с ласковой глухотой, проговорил он, разглядывая запушенно-огненную, дымившуюся от снега лисицу.

Сергей потрепал собаку, и она, встряхиваясь, широко повела хвостом: Сергей не раз ночевал в избушке ее хозяина, лесника, и целыми днями охотился с ней.

— Хороша твоя Вьюнка!

Лесник склонился к собаке, ласково похлопал ее по крутым, песочно темнеющим бокам.

— Цены нет!
Потом посмотрел на Сергея.

— А ваши гонцы где?

Федор, срываясь с места, отчаянно загоготал:

— О-та-та-та-та-та…

Сергей, предупреждая его, отвернулся, выстрелил и, держа в одной руке раскрытое ружье, другой высоко взбросил рог.

Сзывали настойчиво и долго. Наконец, впереди хрустнула сухая ветка. Сергей побежал навстречу и, показывая собаке на волнующийся, взбитый им снег, закричал с притворной страстностью:

— Ат-та-та!

ИЛЛЮСТРАЦИЯ ROSA BONHEUR

Запевка, схваченная Сергеем, успокоилась не сразу: недовольно стонала, просяще поднимала глаза, порывисто рвалась из сильной, державшей за ошейник руки. Успокоившись, потянулась к соседке Вьюнке, тонко коснулась ее настороженной морды и попятилась, остро расшевеливая короткую, жесткую шерсть на спине. Вьюнка зарычала.

Две хищницы, две лесные красавицы, стояли с недвижно повернутыми друг к другу головами, сияя смуглой древностью диких и страстных глаз. Зажигай лежал между ними тревожно и чутко и, слизывая застывающий на лапах снег, изредка пощелкивал зубами.

Снег падал по-прежнему — спокойно, легко и мягко. Собирались домой. Лесник уговаривал:

— А ты останься, Сергей Павлыч: ночуешь у меня, а утром раздолье будет по порошке!

Сергей согласился, оставив с собой Запевку. Зажигая увел Федор. Пошли бором, неведомыми, глухими дорожками. Лесник обернулся.

— Обнову покажу тебе — бабу свою.
— Красивая?
— Писаный портрет.

Сергей уже слыхал об этой бабе: лесник, женившись во время поездки за хлебом, ревновал свою жену к каждому приходящему и проходящему.

— Только, грешным делом, не приревнуй, — рассмеялся Сергей.
— Ну, что ты! Я, чай, не безумный.

В сенях висели беличьи, заячьи и лисьи шкурки. В избе тонко голубели низкие оконца. На перегородке, в высохшем троицком венке, пряталось треснувшее зеркало.

Раздеваясь, Сергей заглянул в его мутную глубину: оттуда глянуло молодое, розовато бледное от мороза лицо и тихие глаза с голубоватым, как у падающего снега, отблеском.

Певуче, напоминая будильник, зазвенел самовар. Заскрипела дверь: вошла баба. В сумерках ее фигура, низко напущенный на глаза плат, затканный снежными разводами, казались в этой глуши трогательными и нежными.

Женщина вгляделась в полутьму.

— Эй, батько, ты уже пришел?

Заметив Сергея, она поздоровалась, попросту, очень радушно. Из-за перегородки тяжело вышел лесник, молодой, красивый, в голубой рубахе с распахнутым воротом, с засученными, глубоко засунутыми в карманы руками.

— Шатаешься?

Не вынимая рук из карманов, он вплотную подошел к жене.

— Где была?

Жена сняла платок, оправила волосы. Ответила все так же просто, с легким недоумением:
— А на деревне. У гостях.

Голос у нее был тихий и странно напоминал отголоски охотничьего рога. Лесник сердился, но грубость его была мягкой, походила на затаенную нежность. Он хлопнул дверью и через минуту вошел с вязанкой дров и матерым, вылинявшим зайцем.

Разожгли подтопок, по избе потянулся домовитый, зыбкий свет. Лесник, строгий, с отблесками огня на рубахе, снимал заячью шкуру, осторожно подрезая ее ножом. Сняв, кроваво вспорол алую, с покачивающейся головой тушку, вынул зеленоватые грузные потроха и, по-звериному раздувая ноздри, обнюхал их и бросил в таз.

Шкурку же натянул на две распяленные, остро сросшиеся ореховые ветви и, крепко перевязав внизу, осторожно поставил на печь. Потом сел рядом с женой у мирного, древнего огня.
Лесник подтолкнул вздрогнувшую, улыбнувшуюся жену, слегка обнимая ее.

— Вот баба так баба! Сергей Павлыч и тот загляделся.

Женщина, смущаясь, встала, отошла в сторону. Лесник смеялся и, глядя на нее, неторопливо курил.

— И в сам-деле, — повернулся он к смущенному Сергею. — Против ее ни одна девка не вытянет.

Жена отмахнулась:

— Отстань, батько!

Она собирала чай — не спеша, опрятно. Вздула маленькую коптилку. В дверь заскреблась Вьюнка. Лесник впустил, подвинул к ней таз с заячьими потрохами.

— Матушка моя, проголодалась,— тихо поглаживал он ее.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ RIEN POORTVLIET

Сергей глотал горячий чай, слушал звон самовара и, вспоминая свою одинокую комнату сельского учителя, завидовал леснику, уюту его избушки, близкой и родной душе женщины…

Задремавшие собаки вздрагивали. Мигала коптилка. Гасли, сизо волнуясь, угли тихого очага. Клонило в сон.

Легли рано: лесник с женой — на широкой деревянной кровати, Сергей — на голбце. Чувствуя природную теплоту, он быстро закрыл глаза увидел набегающую откуда-то лисицу и над ней падающий снег, ровный, мягкий, непередаваемо голубой. Уснул.

Проснулся перед рассветом.. Закурил, вышел на крыльцо. На дворе к Сергею бросилась его собака, завертелась у ног и, опахивая соломенным теплом, прыгнула на грудь. Вышедший на крыльцо лесник провожал ласково.

— Ты, Сергей Павлыч, беспременно загляни в Озерки — русачки есть!

Молодой снег был душист и прозрачен. Ветра, по-вчерашнему, не было, и особая
тишина, уже зимняя, глухая, напоминавшая об оранжевых закатах и ледяной луне, заставляла любить лесную глушь спокойной, мудрой любовью. И в то же время, тревожно хотелось гона, сладкой дрожи на лазу, верного выстрела.

Сергей, осторожный, неслышный и зоркий, долго пробирался мелочами и через несколько часов, не найдя ни одного зайца (следа в лесу еще не было), выбрался на дорогу и по ней — к старой усадьбе-коммуне. Он обогнул двор, прошел в липовый сад.

Неожиданно нашел широкую раковину заячьей лежки, совсем свежую, с оставшимися в изголовье янтарными пушинками. Присмотрелся к следу: ровный, мягкий и в то же время неуловимо изящный, русачий, широко растекающийся звездными бусами вокруг душистой яблони-боровинки.

Недалеко от яблони заяц, сделав огромный прыжок, перебрался на дорогу. Дорогой шел долго, почти незаметно для глаза:

Сергей, наклоняясь, едва разбирал прозрачный слепок когтей. И только пройдя около версты, заметил легкую скидку, а вдали, в поле, взбуженного, непрерывно подкидывающегося зайца.
Сергей зататакал отставшей где-то собаке.

Она принеслась буйно, с блуждающими глазами, и погнала дико, заливисто и веселю.Теперь не уйдет, подумал Сергей. Перебегая поле, он прислушался. Гон доносился слабо, русак раскидывал огромнейшие круги, понемногу теснясь к деревне, к тихим, заваленным соломой гумнам, к меховому затишью сгорбленных овинов. Не добежав до овинов, Сергей встретил двух плывущих в облаках соломы баб.

Передняя приостановилась, посмотрела на Сергея и, показывая назад, сказала:

— А заяц только што пробег.

Сергей отдышался, вслушался в отхлынувший гон, остановился на только что простроченной тропинке, за поскрипывающим пряслом. Заяц, снова раскидывая широчайшие круги, носился полями, тихими лощинами, безлюдными, молчаливыми дорогами.

И снова, но с другой стороны, теснился к деревне: глухой голос Запевки все больше наливался металлическим звоном, все острее замораживал Сергея. Он уже мог различить досадное, переходящее в жалобу повизгивание собаки в те минуты, когда она скалывалась, и вдруг, оглох от разгульного, задорного гула на деревенской улице.

— Заяц, заяц! — отчаянно взвизгнула ошалевшая баба.
— Ай-яй-яй! — бестолково погасил ее тонкий мальчишеский вскрик.
— Держи-и-и! — зычно, заглушая мальчишек, прокатился чей-то хрипящий, бегущий бас.

Сергей с ружьем, прижатым к плечу, не трогался с места: он уже заметил ошалелого, распластанного по гумну русака. Русак выскочил из-за овина дико и шумно, в хрупком венце взбиваемой снежной пыли. Увидав Сергея, побочил, опьяняюще сверкнул золотистой, смуглеющей спиной и, неслышно подброшенный выстрелом, ткнулся в снег.

— Л-ловко, от разу! — прокричал проезжавший невдалеке мужик.

Мужик остановил лошадь, вывалился из дровней и быстро побежал, путаясь в широких полах армяка. Подбежав, поднял слабо передергивающегося русака, скосив рот, стукнул его между ушами и, восхищенно глядя на Сергея, опять сказал:

— Л-ловко!

Быстро вынеслась Запевка, бросилась к зайцу и, ловя падающую с его атласных ушей крупную брусничную кровь, гневно зарычала.

— Тише, тише!— приласкал ее счастливый Сергей и, беря зайца, взглянул на собачьи глаза. — Наш заяц, наш!

Николай Смирнов
10 декабря 2020 в 15:20

Сколько разных слов сказано и записано, поднято «на гора», а иногда и заболтано, на вольную тему: кто такой охотник? И с большой буквы его писали, и с маленькой. От «охотником надо родиться» до «долой охотника — палача природы». Как говорится: есть мнение…

Фото Владимира МАСОЛИКОВА

Но разговор сейчас не об этом.

Другой вопрос: кто мы сами такие?

Как себя позиционируем?

Чем помогаем нашим идейным противникам, какие козыри даем им в руки?

Я затрону только одну сторону, одно событие. А вы уж судите, прав я или нет.

Итак… Ближайшее Подмосковье, пойма реки Х (называть не буду по понятным мне причинам). Лето этого года. Открыта охота без ружей, то есть долгожданная работа с охотничьими собаками в полях.

Не надо говорить о том, с каким нетерпением мы ее ждали в этом «коронабесе». И — да: натаска, испытания — все по новым, «ковидным», требованиям — не более пяти собачек в день… Ну да Бог им судья… Сейчас не об этом.

С момента разрешения работаем в полях. Натаскиваем молодежь, испытываем подготовленных собак, даем поработать основному поголовью среднего и старшего возраста. И, представьте себе, всем хватает птицы: и для натаски, и для полноценных испытаний.

А еще мы отмечаем, что количество встреч и места этих встреч с птицей поразительным образом не меняются. Вернее меняются, но совсем незначительно.

Господа натасчики, вам эта ситуация знакома? Могу утверждать, что с июля в этих полях в пойме реки жируют и кормятся птицы местной популяции. И это все о нем, о дупеле…

А теперь открытие охоты с легавыми. Черный день… Только что, буквально в пятницу, в угодьях проводились работы с собаками по полевой дичи. И вот суббота, 7 часов утра. День ясный, но полное безветрие. На краю поля стоит машина с одиноким охотником и собакой.

Подъезжаем, здороваемся. «Поздно, ребята, приехали. Целая команда уже здесь прошлась. Как бреднем все прогребли». «С собаками?» — спрашиваем. «Ага, вроде одна была, может, и две, а людей — целая артель». Стоим разговариваем. Ждем ветра.

Около восьми часов утра появился легкий ветерок. Выпускаем своих гордонов да курцхара-сотоварища и идем в поле. Собаки в поиске. Отмечают места ранее постоянного нахождения птицы. Пусто. Вдруг стойка: да неужели?

Читайте материал: "Дупель в опасности"

Командуем на подъем птицы (ружья с собой принципиально не брали) — пес находит битого дупеля. Еще не совсем остывшего… Идем дальше. Пусто. Пусто. Стойка! Пиль! Трепыхаясь и падая на одно крыло, рванулся вверх из-под собаки еще один дупель. Упал рядом и забился, затрепыхался, потом замер. Подранок… Дальше все поле — пустые, отмеченные собаками насиженные места.

Господа дорогие охотники, с разных букв «О», или как к вам обращаться? Что же вы делаете? Как можно на крошечных этих полях оставлять дорогих птиц, не добрать подранков? Вся трава в этом месте (а высота ее по щиколотку) вытоптана, будто стадо прошло. И не нашли? А собаки ваши что там делали?

А еще хочется задать вопрос: вы какую птицу стреляли, местную или пролетную (в Московской области разрешена добыча только пролетного дупеля. — Ред.)? И не надо прикрываться расхожей фразой: «Мы, что, у каждого дупеля паспорт с пропиской спрашивать будем? Смотреть, местный он или нет?» Местный он… Был местный… До вас…

Хочется задать еще вопрос: вам чего в этой жизни не хватает? Мяса редкой дикой птицы в начале августа? Мясо впрок лучше покупать в магазинах. Его там много, и дешевле получается…

P.S. Дупель на описываемых полях вновь появился в 20-х числах августа. Пролетный. Можно даже паспорт не смотреть. Добывайте на здоровье.

Ну а местная популяция… Который год мы пытаемся услышать в этих местах дупелиное токование по весне. И не слышим. И в следующем году, надо полагать, мало что изменится. Вот как-то так…

Владимир Кузнецов
10 декабря 2020 в 15:16

Солнце заглядывало в окошко так пристально, что сразу расхотелось спать. И тут обожгла мысль: «Проспала!» Но нет, часы показывали лишь 3 с минутами. «В Архангельске у нас полубелые ночи», — объяснили мне потом. Но ложиться снова не было смысла: сбор участников состязаний легавых назначен на 5 утра.

Фото АРОООиР «Поморье»

Новые угодья, незнакомые собаки — это всегда интересно и познавательно, кроме того, узнаешь, каковы взгляды здешних легашатников на своих питомцев.

Но пора сказать, что организовало эти состязания по болотной дичи, а на второй день и испытания Архангельская региональная общественная организация охотников и рыболовов «Поморье» (АРОООиР «Поморье»).

На этот раз архангелогородцы пригласили оценивать их собак экспертов из Москвы из общества «Динамо»: Елену Аленину, Ольгу Алешковскую и автора этих заметок.

Палаточный городок, возникший накануне на берегу реки Курья, которая впадает в реку Северная Двина, был шумен и клубился эмоциями.

Только что состоялась жеребьевка, и участники обсуждали свои номера, оценивая очередность выступлений. Что время работы собак очень зависит от времени длинного дня, мы, москвичи, поняли скоро.

Местная погода непредсказуема: только что светило солнце, но вот уже небо затянули тучи, а час спустя зарядил дождик, ветер стих опять, уже робко заглянуло в эти края солнышко, пришли в движение трава и листва. И снова все повторилось.

Но местным охотникам это было в привычку: таков августовский север. А вот наше настроение подняла самая молодая участница курцхаар Варда Виталия Юрьева, выступающая второй.

Собачке минуло лишь девять месяцев (кстати, по Положению, состязаться могли легавые без дипломов, не достигшие трех лет), а вела она себя в лугах как опытная охотница.

Варда выкладывала плотный челнок, словно умелая швея строчила на высокой скорости по травяной карте, чуть замедляя бег в низинках, будто чувствуя, что болотная птица предпочитает эти места.

Поправлять ведущему свою воспитанницу не было резона, она все выполняла на твердую пятерку, егерские баллы этому подтверждение — 19.

Но это было начало. За ярким праздником, работой Варды, наступили будни. То карты, на которых накануне проводили таксацию, оказывались пустыми, то глубокие канавы становились непреодолимым препятствием, то стихал ветер до штиля.

Он и явился главным виновником отсутствия дипломов высокой степени. Дальности чутья не хватило многим собакам. Хотя старались все: и дратхаары, и курцхаары, и шотландские сеттеры.

Упоминаю именно эти породы, поскольку их количество было равным. Но лучший стиль, к нашему удивлению, показал не островник, а континентал-курцхаар Лумберг. Довольно редко можно видеть такую отточенную, страстную, выразительную потяжку, твердую стойку и легкую, стремительную подводку.

Остается добавить, что владелец этой собаки все тот же В. Юрьев. Когда в поиск была пущена дратхаар Карина (владелец В. Бегоулев), стало ясно, кто получит наивысшую оценку за быстроту поиска. Компактная, крепко сбитая дратхаар в поиске обошла бы «короля полей» пойнтера.

И верность ее чутья была по ногам. Жаль, что дальности не хватило на ДII. При 78 баллах Карина заняла первое место. Приятно удивила английский сеттер Аврора (владелец И. Мукосей).

Оставленная до птицы, она смогла позже уверенно сработать строгого бекаса. Вообще чаще всего собакам доставался бекас, не желающий, подобно дупелю, смирно сидеть за кочкой. Бегающую птицу отработать может только опытная собака, а большинство участниц были моложе пяти лет.

Возможно, поэтому только восьми собакам были присуждены дипломы.

Фото АРОООиР «Поморье»

Второе место занял курцхаар Лумберг, а третье шотландский сеттер Элли (владелец И. Белозерова).
Однако организаторы праздника легавых продлили его сроки, назначив на следующий день испытания.

Так что те, кого не удовлетворила работа питомцев в первый день, могли вновь выйти в луга со своими собаками. На этот раз ветер благоприятствовал. Но из тринадцати собак везунчиками стали семь.

Причина в том, что было много первопольных собак, которые еще не в состоянии контролировать свои эмоции. Но зато порадовали экспертов и всех, кто видел их работы, удалой, веселой гоньбой, но это не самый страшный грех. Главное, что у молодых собак есть чутье, страсть и желание работать.

Но настоящее испытание и людям, и собакам на третий день выставки преподнесла погода. Ураганный ветер, сносивший палатки лагеря, хлесткий дождь пытались испортить долгожданный праздник. И все-таки любители собак выдержали эти небесные невзгоды.

Люди со своими питомцами не покинули ринги. И когда была отсужена последняя собака, вдруг засияло солнце. И это было наградой всем тем, кто предан душой своим четвероногим товарищам.

Так кто же явился инициатором этих незабываемых встреч? На протяжении семи лет любители-охотники, владельцы легавых собак, объединившиеся в коллектив «Легавые Северной Двины», а с июля 2019 года — члены Архангельской общественной организации охотников и рыболовов «Поморье» в Архангельской области ежегодно проводят Архангельские областные состязания легавых собак по болотной дичи.

В рамках, в которых проводятся испытания по болотной дичи, по водоплавающей дичи, кровяной след.

После проведения мероприятия в 2018 году и общения с охотниками-активистами были определены проблемы в сфере охотничьего собаководства в регионе, воспитания молодого поколения при обращении с природой, а также правильного поведения в природе и бережного обращения с ней.

Итак, в июне 2019 года активистами данной группы было принято решение о создании Архангельской региональной общественной организации охотников и рыболовов «Поморье».

Подобные состязания решено проводить ежегодно. Но для этого требуется закрепить за АРОООиР «Поморье» охотугодья, на которых люди могут не только охотиться, но и готовить к испытаниям четвероногих помощников, т.е. закрепить участки для натаски и нагонки собак.

Сделать это непросто, поскольку на сегодняшний момент Министерство природных ресурсов и лесопромышленного комплекса Архангельской области практически не осуществляет формирование угодий и не проводит аукционы на право заключения охотохозяйственного соглашения.

В связи со сменой правительства в регионе охотники уверены, что данную проблему получится решить.

Традиции правильной русской охоты могут кануть в Лету. Пока не поздно, старейшины должны привить молодежи понятия грамотной охоты, рыбалки, научить любить и беречь те леса, поля, реки, на которых они родились и зовут малой родиной.

Начать решили с воспитания подрастающего поколения. Для этих целей был подготовлен проект, с которым АРОООиР «Поморье» приняло участие во втором конкурсе 2020 года «Фонда
президентских грантов», где было признано победителем. Проект направлен на адаптацию детей к безопасному общению с природой родного края.

Следующий шаг — оказание содействия в охране окружающей среды: подготовка общественных инспекторов, организация их деятельности, оказание юридической помощи.

Верят ли в реализацию планов рядовые охотники? Могу утверждать — «да». Иначе не приезжали бы в эти прекрасные, неповторимые в своей первозданности края охотники, «обиженные» природой, из других регионов, чтобы налюбоваться Русским Севером, надышаться чистейшим воздухом, получить наслаждение от охоты.

Смирнова Татьяна
6 ноября 2020 в 13:40

Я не специалист по охотничьим собакам. У меня была и есть только одна собака, но зато какая!

Фото автора.

Одному гаишному начальнику — командиру — подарили молодого пса, спаниеля Джека.

Он его взял — видимо, по привычке брать.

Потом оказалось, что симпатичный пес доставляет слишком много хлопот: надо строить ему вольер, как-то с псом заниматься…

Но где же на это взять время?

Кроме того, появились непредвиденные расходы. Каждое утро собака складывала на пороге дома всю зазевавшуюся в округе живность: соседских кур, уток.

Соседям, понятно, это не нравилось. Они хотели компенсации, требовали призвать «мерзавца» к ответу, ругали его, ограничивали свободу. Он смиренно слушал укоризны, но как только вырывался из дому и видел праздношатающуюся живность, принимался за свое.

Он никак не мог понять, почему дело, ради которого он родился и которое с такой страстью старается исполнять, вызывает нарекания, а не похвалу. С тем и пришел ко мне командир. Я пса брать не хотел.

Взять уже взрослую необученную охотничью собаку — это безответственность. Кроме того, в наших краях используют в основном натасканных на дикого кабана гончаков. Спаниель здесь не в ходу.

ТАК Я ПОЛУЧИЛ ДРУГА

Все решилось, когда командир привез собаку на охоту. Я увидел совершенно очаровательное животное, от которого, как понимал, хозяин все равно избавится. Так я получил друга и не пожалел об этом ни одной секунды.

Сколько мы всего пережили с ним за последующие 14 лет! Джек сразу признал меня хозяином, хотя… Еще неизвестно, кто из нас был главным в нашем тандеме.

Годы идут, и у моего Джека уже подрастает потомство. Фото автора.

Джек подчиняется только инстинкту. Ему безразличны всякие муси-пуси, его дело — охота. Дождь, снег, ледяная вода — плевать на все. Инстинкт гонит Джека вперед. Ничто не может его испугать и остановить. Я раньше много слышал баек про чудесные способности собак, но видеть все своими глазами не приходилось. Джек сразу проявил себя. После первого выстрела.

Поздняя осень, небольшой дождь. Едем на охоту в окрестности озера Маныч-Гудило. В селе Киевка Апанасенковского района Ставрополья есть небольшой пруд. На нем под камышом, в затишке сидят утки. Останавливаемся, тихонько выходим. Утки немедленно взлетают. Стреляю вслед. Одна заваливается и падает посередине пруда. Джек немедленно бросается в воду.

До утки метров сто. Слежу за происходящим неотрывно. Утка жива, отплывает. Джек ее настигает. Недолгая борьба — есть! Берет птицу грамотно, за горлышко. Плывет обратно. Ждем. Плыть явно далековато. Не бросит ли? Нет. Вот Джек на берегу. Кладет добычу. Отряхивается. Смотрит на нас: ну что, еще стрелять будете?

Мы с моим другом. Фото автора.

Мы в восторге. Кто потоптал вязкие болота, испытал чувство досады от потери добычи из-за невозможности достать ее после удачного выстрела, меня поймет. С этого момента в моей охотничьей жизни произошли серьезные перемены.

Если раньше решение о поездке на охоту я принимал один, то сейчас мы это делаем вдвоем. А так как это ушастое существо всегда было только за, собственно, выбора у меня не оставалось.

ПО ТОНКОМУ ЛЬДУ

И чего только он не вытворял на охоте! Однажды с моим другом-профессором мы поехали на реку Калаус. Расположились на крутом изгибе. Высокий берег, река внизу. Ждем утку. В трех-четыре х километрах — совхозный ток, где утка кормится, после чего летит на воду. Река замерзла, но там, где мы, образовалась длинная промоина.

Смеркается. Начинается лет. Утка летит низко и сразу падает вниз, в промоину. Стреляем, как в тире. Вернее, стреляет мой друг, я просто не успеваю. Надо быстро собирать добычу. Джек после каждого выстрела бросается вниз.

Мгновенно подхватывает утку, иногда не давая ей даже упасть на лед. Вдруг одна падает в промоину, он — немедленно за ней. Хватает. Его быстро несет течением. Метров через тридцать промоина должна закончиться. Бегу по берегу. Кричу Джеку, чтобы бросил утку. Не бросает. Вода заканчивается.

Собака хватается за острые края льда, утку не отпускает. Речка тянет друга вниз, под лед. Ложусь на лед. Он трещит. Пытаюсь стволом ружья подцепить Джека. Не удается. Отбрасываю ружье в сторону. Распластываюсь на льду, дотягиваюсь, хватаю за шерсть. Держу, но не могу двигаться ни вперед, ни назад.

И вдруг понимаю, что сам сползаю в воду. Лед скользкий и подо мной уже просел. Не знаю, как поступить.

Осенью и зимой Джек охотно поднимал зайцев с лежек и выгонял их из лесополос. ФОТО: SHUTTERSTOCK

Нас спасает мой ученый друг. Он тащит меня за ноги, я тяну Джека, Джек — утку. Вытащили! Профессор интересуется моей вменяемостью. Я ору на собаку. Охота окончена. Пора отметить удачу. Выпиваем. Начинаем дико хохотать. Джек не проявляет никакой благодарности, его больше интересует колбаса. Ура! Живем дальше…

Джек носил водоплавающих и зимой, и весной, и осенью, в любую погоду, в любое время. И не только их. Летом были куропатки, перепела, вальдшнепы.

А ЗАЯЦ ПОПЛЕЛСЯ В КУСТЫ

Лето, жара. Идем вдоль лесополосы. Джек чешет ее челноком. Подает голос. Из посадки выскакивает заяц, Джек — за ним. Конечно, догнать не может, но и не отстает. Мчатся они вдоль лесополосы, где в конце стоят две «Нивы».

Представляю, как плохо сейчас Джеку. Раскаленный воздух обжигает бронхи, легкие, мгновенно «высушивает» организм. Почти физически ощущаю боль своего помощника. Но ничего не могу предпринять. Вперед его гонит всесильный инстинкт.

Часто бывает, что пережитые страх и боль угнетают собачьи инстинкты. И наоборот, охотничьи победы вдохновляют. ФОТО: SHUTTERSTOCK

И тут происходит невероятное: животные, оба смертельно уставшие, добираются до автомобилей и падают под них — каждый под свой. Так и лежат, захлебываясь горячим воздухом. Смотрят друг на друга, пока мы не подходим к ним совсем близко.

Заяц плетется в кусты, а Джек ко мне. Главное сейчас — вода. Наливаю из бутылки в руку, Джек пьет, останавливается, смотрит с благодарностью, опять пьет. Напился — и в тень машины. Думаю: а каково зайцу? В раскаленной степи вода — большая редкость.

ФОТО: SHUTTERSTOCK

В общем, Джек устроил мне веселую и насыщенную жизнь. В молодости он не получил начального воспитания — не прошел курса общей дрессировки, поэтому с ним было сложно и на охоте. На него приходилось буквально садиться, закрывать ему глаза, не давая увидеть птицу, чтобы не спугнуть раньше времени. Но это все издержки, полностью окупаемые. Историй о Джеке я мог бы рассказать сотни.

ПУГЛИВЫЙ КУРЦХААР

Собаки в нашей жизни в последнее время стали играть какую-то странную роль. На фоне вспышки народной любви к домашним животным растут стаи голодных бездомных собак. Их травят, стреляют. Люди платят за собак десятки, а то и сотни тысяч рублей, а затем выгоняют их на улицу.

По полям и лесам бегают бездомные охотники. Мои знакомые купили в Германии щенка курцхаара. Денег потратили немерено. Подрастили немного, а тут — открытие охоты. Вывезли в поле. Охота не пошла. Да и какая охота на открытие?

Как говорил Владимир Высоцкий, пьянка, да и все. Напились, долго восхищались собакой. Потом по обычаю начали палить просто так. Бедный щенок с перепугу забился в машине в угол, и народ обалдел: собака боится выстрелов!

Как же так? Немцы обманули? Что теперь ожидает собаку голубых кровей, если ее хозяева не удосужились даже что-нибудь прочитать про дрессировку и натаску собаки к охоте? А сколько таких грамотеев, следуя моде, уродуют животных?

Многие заводят охотничьих собак и пытаются держать их в квартирах. Особенно страдают спаниели. Их щенки такие симпатяги, можно дочке подарить на день рождения. Дочь вне себя от радости. Все счастливы.

Но вот выясняется, что собака обладает невероятной энергией. Ведь спаниель способен пробегать переменным темпом до десяти километров. Такая собака, запертая в городской квартире, конечно, не может смириться с этим и обязательно создаст хозяевам определенные проблемы.

Только огромная любовь может сохранить союз человека и животного. При этом человеку придется ради своего питомца и друга многое претерпеть. А все ли способны на такое?

ФОТО: SHUTTERSTOCK

Мне не раз доводилось видеть на охоте гончаков, выходящих из камышей с ободранными ногами, в крови — смотреть страшно. Но это их работа. Видел и маленькую таксу, которую двое братьев нещадно эксплуатировали, добывая барсука. Их не смущало, что барсук неизмеримо сильнее.

В этой борьбе собака потеряла глаз, вышла из норы в многочисленных ранах. Видел и другую таксу, которой косилкой отрезало заднюю ногу. Жила она на кошаре в Калмыкии. Забавно было видеть жирненькое, ухоженное существо, гордо сидящее рядом с кучером на телеге на специальной подушечке. Она, конечно, не охотилась, но умела быть полезной и любимой.

РАНЕНАЯ ЛАЙКА

Декабрь, лежит небольшой снег. Подъезжаем к массиву камыша, наша цель — кабан. Бригада сборная, с некоторыми знакомимся уже на месте. Из собак четыре гончие нам уже знакомы, но пару красивых сибирских лаек мы видим впервые. Эти универсальные собаки в наших краях редкость.

Знакомимся с их хозяином. Виктор рассказывает, как вез маленьких щенков с Байкала, как воспитывал. В энтузиазме рассказчика — любовь и гордость. Собаки спокойные, ухоженные, послушные. Объезжаем массив. Смотрим входные, выходные следы. Инструктаж. Ставим номера.

Все как всегда. Пускаем собак. Пошли. Гончаки — почти сразу с голосом, лайки — молча. Напряженно слушаем. Массив небольшой. Собаки снуют туда-сюда. Рядом, слева от меня, раздается выстрел. За ним визг собаки. Сердце ёкает. Беда! Бегу вдоль берега, натыкаюсь на кровавый след, поднимаюсь на бугор.

Собака стоит по пояс в снегу. К себе не подпускает. Слева от меня, метрах в двадцати, растерянный «автор» выстрелов. Справа бежит Виктор. Кричу стрелку:

— Убегай!

До него наконец доходит. Срывается с места. Бросаюсь навстречу Виктору. Валю его на снег. Боремся за ружье . В итоге он сдается, бежит к собаке. Кладет ее на снег, им же обкладывает лайку. Подтягиваются остальные. Собака успокаивается.

Осматриваем ее: одна дробина картечи задела живот, вторая выбила зубы. Тоска. Кровотечение остановилось. Виктор отзывает вторую собаку. Грузит в УАЗ и быстро уезжает. Приходит наш незадачливый коллега.

Прежде чем завести собаку, крепко подумайте, способны ли вы в течение 10–15 лет отвечать за живое существо, которое будет постоянно рядом. ФОТО: SHUTTERSTOCK

Объясняет: собака шла молча, серая. Показалось, что волк. Да что тут объяснять, надо продолжать охоту, ведь остальные собаки не выйдут, пока все не прочешут. Но настроение уже не то.
Я потом узнавал: лайка выжила, но работать больше не стала.

В БУДКЕ ХОРОШО, А В СТЕПИ ЛУЧШЕ

Сейчас Джек живет у меня дома, во дворе. У него красивая теплая будка, его не привязывают, не сажают в вольер. Он почти на свободе. Толстый, как маленькая бочка с ножками, его хорошо кормят. Он плохо слышит, потому что часто болели уши. Это вечная беда спаниелей.

Вода попадает в уши и плохо вытряхивается. Хоть мы и следили, и лечили, но не уберегли. Его любит вся моя семья. Особенно внуки. Он для них друг. В общем, заслуженная старость. Но нужен ли ему этот комфорт?

Каждый раз, когда я выхожу во двор, он подскакивает, как пружина, пытается проскочить в калитку. Я не пропускаю его к машине, он смотрит на меня с такой обидой, что мне становится больно. Но он смиряется и плетется назад. И так по десять раз на дню.

Сложное это дело — держать животное, которое рождено для охоты. Но такова наша жизнь. У нас, людей, есть еще много чего, а у братьев наших меньших нет ничего, кроме нас и заложенной в гены страсти, от которой нет избавления даже в старости.

Николай Чачуа
1 ноября 2020 в 11:34

В течение многих лет я рассказываю владельцам, как же им повезло с собаками, насколько каждая из них умная и способная. И страшными словами ругаюсь на попытки применить «волшебную кнопку» на пульте электрошокового ошейника. 

фото: Семина Михаила

Искренне не понимаю, почему владельцы не ценят и не видят потенциал собаки, не хотят добавить в свою жизнь и работу с ней чуточку самодисциплины, вложить немного труда. 

Кроме того, пропагандирую, что собака должны быть азартной, выносливой, сконцентрированной на работе и поиске, выкладываться на сто процентов, искать, невзирая на наличие или отсутствие дичи, в любое время и в любых условиях.

И вот я недовольна своей. 

Последний месяц я думаю и веду себя как начинающий владелец с молодой, одаренной собакой. Она вынослива и нестомчива, быстра и азартна. Крыло челнока до 300 метров и даже более. Стоит крепко и верно. Не гонит. 

Поставлена прекрасно, но не мной, и у меня не получается ею управлять. Она отрывается от меня на поиске, а я пропускаю момент, когда еще можно ее подсобрать, она уходит, и все красота ее работы превращается в катастрофу.

Желание искать — одно из самых ценных качеств охотничьих собак, а я готова подавить его лишь потому, что не могу контролировать. Недовольна собакой, считаю ее глупой и недостаточно хорошей для себя. А она хочет искать. Не жалея себя и вопреки всему.

Ну что ж, пусть ищет, решила я. Надо же договариваться как-то, а самый верный способ — дать собаке то, что она хочет. Хочет искать, пусть ищет.

Хочет птицу — я сделаю так, что она будет находить ее рядом со мной, и добавлю выстрел, будучи уверена в том, что это серьезный аргумент в окончательной постановке собаки.

Для сохранения собственных нервов я нацепила на своего «терминатора» навигатор. И решила, что будет разумным не спускать ее с поводка нигде, кроме поля. Надежнее способа убедить собаку, что скачка ради скачки не так ей и нужны, это охота.

Конечно, можно держать собаку всю жизнь на непререкаемом авторитете ведущего, но у меня не выходит. Во-первых, на охоте, когда азарт, я и сама забываюсь, а во-вторых, быт, все эти обнимашки вне поля, диваны, вольные прогулки, все это не идет на пользу авторитету.

Так что свои взаимоотношения с собаками я строю на моей исключительной полезности и нужности, на партнерстве. И удачный выстрел как раз то, что нужно.    

Первому выстрелу я придаю очень большое значение. Он меняет для собаки картину мира и приоритеты. Ами первая битая дичь чуть не лишила чувств. Кто бы мог подумать… А еще она сразу устала.

А еще с ней надо идти строго против ветра — Ами не скорректирует поиск под мои блуждания как придется и не возвращается на ветер. Да лучше и не ходить особо, бессмысленно, поскольку собака сама всех найдет и будет ждать на стойке — фантастическое качество, конечно.

Однако в высокой траве без навигатора никак — выводки были в 95 и 120 метров от меня, а собаку не видно и в двадцати.    

Дичи эта собака находит по-настоящему много — обыскиваемая площадь угодий большая, скорость высокая, охота очень динамична. Только представьте, стоишь с навигатором в руках, ждешь, видишь, что собака сократила поиск, и начинаешь двигаться к ней, волнительно.

Потом встала, 70 метров, продираешься через некось с пультом в руках, переживаешь, чтобы подопечная стояла, а птица запала. Подходишь, боишься подшуметь, некоторое время ищешь собаку на стойке, уже без навигатора, а с ружьем. Посыл. Взлет. Красота!

Ни пуха ни пера всем охотникам! Удачного сезона! 

Елена Федулова
26 октября 2020 в 12:29

А так ли уж необходима собака? В этом вопросе есть свои плюсы, но и минусы есть также. Давайте объективно поразмыслим над тем, насколько охотнику полезно иметь четвероногого помощника. Предвижу возмущенные возгласы и разгромные статьи владельцев собак охотничьих пород на эту щекотливую тему.

Фото автора.

Раз за разом в охотничьих рассказах проскакивает утверждение, что охотник без собаки — это что-то половинчатое, несерьезное и такой охотник не должен приниматься общественностью всерьез.

А так ли это?

Человек с ружьем на плече, да еще и с собакой на поводке, для большинства обывателей, а особенно для прекрасной половины человечества вызывает восхищение и неподдельный интерес окружающих.

Хотелось бы знать, сколько собак охотничьих пород имеют охотники в нашей стране и сколько их без собак от общего числа. И каких пород, специализации, работающих в поле, а не «диванных».

К сожалению, объективных цифр по этим вопросам в СМИ что-то не попадается. Думаю, что совсем немного, процентов 10–20, не более.

Охотничьи законодатели пытаются увеличить число владельцев охотничьих собак легавых пород, ретриверов и спаниелей, открывая охоту на две недели раньше, чем всем остальным любителям собак и «бессобачникам», разрешив, кстати, совсем недавно, всего лишь несколько десятилетий назад, использование таких собак на тяге для отыскания подранков и битой дичи.

Разумные решения! Но все же предполагаю, что, несмотря на это, владельцев собак даже таких пород становится все меньше. Хлопотно, да и дорого становится содержать по большей части крупных, очень энергичных и деятельных собак в больших мегаполисах и выезжать с ними в отдаленные охотничьи угодья.

Не вызывает сомнения тот факт, что охота с собакой доставляет ее владельцу истинное наслаждение и гордость за то, что он, ее хозяин, сумел-таки вырастить, воспитать и обучить своего помощника охотничьему мастерству. А многие ли охотники справляются с этой сложной задачей?

Нередко встречаются владельцы, гордо ведущие своего питомца на поводке, а на поверку в угодьях собака оказывается малоуправляемой, бестолково носится по лесам и болотам, не понимая, что же от нее требуется. Собака не работает. Тут уж не до эстетики, все на нервах.

На охоте в малознакомых местах и на крупных животных всегда присутствует риск потери «члена семьи». Совсем молодая или очень старая, а то и больная собака не в состоянии эффективно работать в силу своего возраста.

Так сказать, «гарантийный» срок ее службы исчисляется всего каким-то десятком лет, если, конечно, не произошло экстраординарных событий, как-то случайная гибель, тяжелая болезнь, увечье… Потеряв друга, охотник, погоревав, как правило, заводит новую собаку, и все повторяется вновь.

Будет ли она лучше прежней или хуже, зависит от множества факторов и причин. Несомненно, охотник с чутьистой, хорошо обученной и натасканной собакой добудет больше дичи и почти не потеряет подранков.

Вот один из примеров. Открытие летне-осенней охоты в шестидесятые годы прошлого столетия в Брянской области. Тогда мой дядя Степан имел очень хорошую, награжденную многими медалями западносибирскую лайку.

После утренней зари в пойме реки Десны почти не стрелявший по уткам влет из-за ранения руки дядя собрал с собакой не менее двух десятков потерянных охотниками уток, обходя после утренней зорьки многочисленные пойменные озерца, старицы и болота.

Сколько же дичи теряют охотники, не имеющие собак? К сожалению, достоверных данных по этой проблеме нет. Исходя из почти шестидесятилетнего опыта охоты на различные виды дичи, могу предположить, что где-то около 20–30% от количества найденных птиц.

Это прикидки, исходя из современных условий бесшабашной стрельбы хорошо обеспеченных людей нового поколения, не очень знакомых с поведением птиц, правилами и этикой охоты.

В связи со сказанным вспоминается прошлогодняя осенняя охота на побережье Рыбинского водохранилища Ярославской области, когда на одной из вечерних зорь в темнеющем уже небе один из так называемых «охотников» палил по уткам из своего автомата сериями по десять патронов, и так повторилось четыре раза!

Или нынешнее открытие летне-осеннего сезона охоты в Московской области (8 августа). Как говорится, дорвались! Два «охотника» стабильно палили по уткам по пять раз кряду. Очень неприятно было слышать.

Травянистая растительность в этом году по пояс высотой, то есть найти трофей, упавший наотлет, не представляется возможным. Вот вам и очередной факт в копилку «зеленых» для формирования антиохотничьего настроя.

Как писал профессор В.Г. Гептнер, известный в нашей стране териолог и зоогеограф: «Ни с точки зрения «честной охоты», ни в смысле охраны природы это ружье (пятизарядный магазинный дробовик) неприемлемо. По взлетающей птице третий выстрел практически удается редко, а четвертый и пятый — если сделаны вообще, идут «в белый свет».

Того же мнения при охоте на пернатую дичь придерживается опытный охотник Игорь Беляков («РОГ» № 31 от 25–31 июля 2012 г.). Разумно было бы ограничить использование пятизарядных ружей для многих видов охот тремя патронами, как это принято в некоторых странах.

Учитесь сдерживать эмоции, в меру и метко стрелять, для этого существует «стенд». Опрос шести охотников без собак показал, что двое охотников не добыли ничего, а остальные взяли по одной-две птицы, расстреляв в среднем по 15 патронов.

От себя добавлю, что я сделал всего четыре прицельных выстрела, с тем расчетом, что битая птица упадет только на чистом месте, и взял четыре трофея. Да и как иначе? Зачем же стрелять над густейшей травой, да на недосягаемой высоте, понапрасну калеча птиц?

Имея собаку, охотник, я бы сказал, несколько расслабляется и стреляет в любом удобном случае, свято надеясь на мастерство своего четвероногого друга. Но даже в этом случае его надежды не всегда оправдываются, чему могу привести несколько примеров.

Как же найти битую дичь без собаки? Вот несколько рекомендаций. Основное правило не стрелять далее 40, максимум 50 метров (предельная дистанция для стрельбы дробью), и это только в том случае, если вы находитесь на абсолютно чистом месте.

Если вокруг густая трава, кусты, деревья, сократите дистанцию до 20–30 метров. Воздержитесь от выстрела в случае, если птица поднимается за бугром, высокими, густыми кустами, когда иной раз и не поймешь, упала ли она и где.

Не стреляйте после удачного выстрела по другой, хотя бы удобно поднявшейся птице: найти в густом месте оба трофея удается редко. Обязательно отметьте на местности основной ориентир в створе с упавшей птицей — дерево, куст, кочку.

Постарайтесь запомнить травинки, которые задела птица при падении, и примерное расстояние до них. Не отрывая взгляда от этого места, немедленно бегите туда и, достигнув его, отметьте кепкой, рюкзаком, курткой.

На короткое время остановитесь и присмотритесь, прислушайтесь, возможно, птица выдаст свое местонахождение шорохом, шевелением травы, волной из-под берега. Раздвигая густую траву, начинайте поиски, двигаясь по направлению намеченного ориентира сперва вперед (как правило, чуть не добегаешь до трофея), потом назад, вправо, влево, вблизи оставленной вами вещи.

Обращайте внимание на выбитые выстрелом перья, учитывая высоту полета птицы, направление и силу ветра. Это поможет в поисках. Иной раз они затягиваются надолго, но при везении и упорстве заканчиваются наградой, если, конечно, это не подранок. Его ищут поблизости от места падения, обращая особое внимание на укромные уголки.

Водоплавающие птицы, нырнув, часто вылезают на сушу и затаиваются на берегу — под куртиной густой травы, в бобровых ходах, под валежинами. Не жалейте патрон на дострел уплывающей птицы.

Выпадение хотя бы минимума снега, появление обильной росы, инея облегчают поиски. Долг каждого культурного охотника предпринять все усилия, чтобы отыскать трофей.

Собака обучает своего хозяина, показывая места, где затаилась дичь, а пытливый охотник запоминает так нужную ему информацию.

Вместе с тем знаю несколько случаев, когда охотник, многие годы имевший собаку и внезапно оставшийся без нее, либо совсем отказывался от поездки на охоту, либо был абсолютно беспомощен в поисках дичи, и это при стаже охоты в 20–30 лет.

Незаменима собака как надежный помощник, друг и охранник в отдаленных, глухих угодьях, особенно при ночевках в одиночку в районах обитания крупных хищников. Собака вовремя предупредит об опасности и не раз спасет от беды.

Охотник с собакой, как правило, специалист только в одном направлении охоты, либо с легавой, либо с лайкой, норной, гончей. А как же другие виды, приемы, способы охоты, которых множество? Ведь нереально содержать сразу несколько специализированных собак.

На других охотах он сразу же становится «бессобачником», собирает рюкзак, надевает сапоги или валенки, берет в руки ружье и отправляется на охоту без своего четвероногого помощника под его обиженные вопли. Так каков же вывод из всего вышесказанного?

Все охотники имеют полное право отдаваться своему любимому увлечению, как имеющие собаку, так и без нее (которых большинство). И неэтично с некоторым презрением и превосходством относиться к последним. А вот повышать свое мастерство, соблюдать правила и этику охоты необходимо.

Федор Федоров
23 октября 2020 в 12:40

Октябрь… Луговые болота, так радовавшие вас летом и в сентябре бекасами, дупелями и коростелями, опустели и выглядят уныло. Осока и болотные травы пожелтели и пожухли, ивы и ольхи обронили побуревшие листья, которые покрыли бекасиную «грязь» пестрым ковром.

фото: fermerss.ru

Но отчаиваться не стоит!

Есть еще дичь, которая порадует и вас, и вашу собаку.

Это – крошечный гаршнеп, не желающий еще уходить из болотно-луговых угодий.

Именно он позволит вам продлить сезон охоты на болотную дичь.

За что истинные охотники с подружейными собаками так ценят гаршнепа – этого маленького куличка из подсемейства бекасовых?

Ведь вроде бы, скажут, и невелика птичка, и есть-то в ней нечего, так зачем стрелять?

ГОСТЬ ИЗ ТУНДРЫ

Гаршнеп – настоящая красная болотная дичь, достойный представитель благородной четверки королевских долгоносиков, куда помимо него относятся дупель, бекас и вальдшнеп. По нему прекрасно работают со стойкой легавые, он – классический объект охоты со спаниелем.

Мяса мало, но оно очень вкусное, как у бекаса. Но главное достоинство гаршнепа – его поздний пролет и «морозостойкость».

Гаршнепа у нас не встретишь с открытия охоты, ведь это северный, тундровый пролетный кулик. Появляется он обычно в конце сентября. Интенсивный пролет бывает не каждый год. В одни годы его много, в другие – мало.

Во многом это зависит от того, насколько успешным был для него сезон размножения в тундре. Губительными для молодняка являются холода и ливневые дожди летом в период вылупления молодняка.

Если гаршнепа вывелось много, а осень стоит сухая, то его присутствие определяется, в основном, наличием удобных кормовых мест.

Например, в очень сухие осени 2002 и 2005 годов, типичные гаршнепиные болота в большинстве своем пересохли. По поймам рек гаршнепа не было, а по его обычным местам ежегодного осеннего пролета можно было ходить в ботинках.

В эти годы охотники все же находили большие скопления – высыпки гаршнепов в нехарактерных местах. Например, на фильтрационных полях, пересыхающих картах торфяных карьеров, где обычно держались лишь утки. Берега озер и заводей отступили за счет падения уровня воды, и на образовавшейся грязи также находили гаршнепов.

КОГДА ГАРШНЕПА МНОГО

Осенние гаршнепы любят трясинные осоковые кочковатые болота, но могут встречаться и в типично бекасиных местах, на коровьих пастбищах с большими лужами. В дождливую осень найдешь их и просто на ровном лугу у луж.

В сырые и дождливые годы гаршнепа всегда бывает больше. Так было, например, в 1978, 1985, 1989, 1990, 1991 и 2000 годах.

Самого раннего гаршнепа, еще довольно худого (массой 52 грамма) я добыл 5 сентября 1990 года, а самого позднего – 25 октября 2000 года, хотя мои друзья-легашатники добывали гаршнепов и в начале ноября.

В «Российской Охотничьей газете» описан уникальный случай добычи гаршнепа зимой, среди снега у незамерзающего ручейка, на заячьей охоте с гончими. Этого, самого позднего гаршнепа, добыл известный охотник и охотовед М.П. Павлов. Самого жирного гаршнепа (массой 80 г) мне удалось взять 13 октября 1985 года.

Но есть период, когда гаршнепов всегда бывает много, независимо от погоды. Нужно лишь найти подходящие угодья и не пропустить долгожданные дни. Открою секрет: у нас в Подмосковье это примерно 23–25 сентября. На Воздвиженье (27 сентября) – всегда отличная охота на гаршнепа.

Лучшее время для охоты на гаршнепа продолжается до 10 октября. Затем он встречается вплоть до начала ноября уже в меньшем числе.

В низинном болоте среди кочек сейчас нет ветра, гаршнеп слабо пахнет, да и перемещается крайне неохотно. Вот почему собака работает по нему накоротке. «Глухой бекас», как называют гаршнепа французы, хорош еще тем, что взлет одной птицы не беспокоит других.

Также не боится гаршнеп и выстрела. Если после него все ближайшие бекасы с криками срываются и улетают, то на гаршнепов звук выстрела не производит никакого эффекта. Вот почему, добыв одного, надо внимательно и тщательно обследовать с собакой это место.

Можно даже вернуться сюда вновь, дойдя до конца болота. Гаршнепы, особенно октябрьские, сидят очень плотно и неохотно поднимаются на крыло.

При охоте со спаниелем мне приходилось наблюдать, как поднятые собакой гаршнепы лишь подлетывали и тут же опять садились в нескольких метрах. Перемещенные гаршнепы недалеко уходят от места посадки, и найти их просто.

фото: bird-ukraine.pp.ua

Иногда гаршнепа поднимешь чуть ли не из-под сапога, и тогда поражаешься, как же его не заметил. Ведь сидел он вот здесь, около этой кочки! И как прошла его собака? Часто мой спаниель начинал крутиться буквально на одном месте, я подходил и неподвижно стоял. Собака поднимала гаршнепа прямо у меня из-под ног!

Неоднократно гаршнепы, поднятые моей спаниелькой в стороне, налетали на меня и садились рядом примерно в двух-трех метрах, не обращая внимания на охотника. Особенно хорошие высыпки гаршнепов случаются при раннем выпадении снега.

К сожалению, ранние снегопады сейчас у нас редкость, но все же они случаются. Мне вспоминаются два года – 1989 и 1993. Снег выпал в начале октября, пролежал день-два и растаял. И вот в эти, всегда удачные для охоты дни, я со своей Лапкой месил снежную кашу с грязью по луговым болотам у Клязьмы. Еще встречались и бекасы, но гаршнепов было значительно больше.

Конечно, численность гаршнепа заметно упала. Известный орнитолог и охотник Н.А. Зарудный писал, что в начале XX века в Псковской области с легавой добывали во время осеннего пролета до 50 гаршнепов в день.

Прекрасный орнитолог и охотник А.С. Мальчевский писал, что еще в 1950-х годах под Ленинградом охотники поднимали до 25 гаршнепов, но уже в конце 1970-х годов в тех же местах встречали не более десятка пролетных куличков.

Причины уменьшения численности гаршнепа, так же, как и дупеля, и бекаса, не связаны с большим прессом охоты. И никакие «Красные книги» их не спасут. Главная причина – это уменьшение благоприятных для гаршнепа кормных угодий, прежде всего, на пролете и в местах зимовки.

Интенсивное осушение болот в Европе, создание на их месте сельскохозяйственных угодий зерновых культур, совершенно непригодных для гаршнепа, сокращение площадей пастбищ и сенокосов с последующим их зарастанием травой и лесом в России – вот основные причины уменьшения численности гаршнепа.

Несомненно повлияло и резкое сокращение гаршнепиных болот на местах зимовки и, прежде всего, в Африке.

Сейчас даже в Подмосковье еще можно найти места, где бывают гаршнепиные высыпки, и за день охоты с собакой удается поднять до десяти гаршнепов.

КАК СТРЕЛЯТЬ ПО ГАРШНЕПАМ

Казалось бы, что сложного в стрельбе гаршнепа? Летит он, медленно порхая, как бабочка, тихо, прямо. Во всяком случае, так написано в охотничьих справочниках. Замечу, что это далеко не так.

Да, действительно, так он может иногда лететь в тихую пасмурную погоду. Но нередко, даже в безветренную, но ясную погоду, гаршнеп летит довольно споро, так что в полете его и не сразу отличишь от бекаса. В ветер вообще, взлетая и не имея сил сопротивляться его порывам, летит, как пущенный из пращи.

Бывает, пройдет миг – и гаршнеп уже вне дистанции выстрела. Основной характер стрельбы по этой птице – угонные и угонно-боковые выстрелы. Как правило, они несложны. Если гаршнеп летит медленно, то главное – не торопиться и не разбить его близким выстрелом.

Но бывает, что поднятый гаршнеп не желает отлететь на дистанцию дальше 15 метров и тут же садится. Тогда приходится поднимать его вновь. Замечу, что для гаршнепа желательно использовать те же «разбросные» патроны, что и для дупеля и коростеля с дробью № 9.

Если в болоте встречаются только гаршнепы, можно и рекомендовать «десятку». Один сезон, зарядив полсотни «бекасинника», то есть патронов с дробью № 9, я успешно стрелял ими и бекасов, и гаршнепов, не подозревая, что купленная в тот год дробь оказалась «десяткой».

Сомнение возникло, когда я внимательно рассмотрел дробинку, попавшую за ужином вместе с мясом тушеного гаршнепа. Я бросился к своим боеприпасам, достал мешочек с мнимым «бекасинником» и измерил на изгибе листа столбик из 10 дробин.

Поделив на 10, получил 1,75 мм – диаметр дроби № 10. Как известно, дробь № 9 имеет диаметр 2,0 мм. Таким образом, и «десятка» – неплохая дробь как для гаршнепа, так и для бекаса.

Иногда, застигнутый врасплох, гаршнеп поднимается совершенно вертикально, набирая высоту. Одного из своих первых гаршнепов я добыл дымным порохом, которым были снаряжены металлические гильзы с дробью № 8. Он был взят почти «над головой», так как поднялся с болотной лужи у меня из-под ног строго вертикально.

Существуют и так называемые береговые гаршнепы. Если мест для них мало, то бывает, они держатся, особенно в сухую осень, по илистым берегам небольших озер. Взлетая, они идут довольно низко над водой, перелетая на другую сторону. Выстрелы по ним зачастую «низкоугонные».

Если гаршнеп летит наискось, то есть «низкоугонно-боковой», то надо не ошибиться с упреждением. В случае промаха гаршнеп, как правило, садится на другом берегу. Заметив место, можно его поднять вновь. Для апортирования из холодной октябрьской воды без собаки не обойтись.

Наконец, замечу, что иногда стрельба гаршнепов не идет просто по причине излишней нервозности стрелка. Ведь улетели дупеля, бекасы, коростели и курочки, приходишь на пустое осеннее болото– и тут начинается: один гаршнеп, другой, третий… Разгорячишься, и начнешь «пуделять».

При стрельбе гаршнепов необходимо помнить, что в случае промаха или если по гаршнепу не удалось выстрелить вовсе, нужно точно запоминать место его посадки.

Дело в том, что, как правило, вспугнутые гаршнепы не улетают далеко и вскоре садятся, подчас в том же болоте на виду у охотника и собаки. От последней требуется послушание, иначе разгорячась близким видом садящихся птиц, она может разогнать всю высыпку.

Почти всегда гаршнепы бывают необычайно жирными. И, конечно, в самом конце сезона охоты по перу, после отлета дупеля и коростеля, сковородка с шипящими в собственном соку гаршнепами с румяной корочкой и жареным круглым картофелем украсит стол охотника, недавно вернувшегося со своим четвероногим помощником в деревенский дом после странствий по осеннему болоту.

Сергей Фокин
1 октября 2020 в 12:40