Этим именем мне приходится назвать большую серию лесов, лежащую в черноземной полосе уезда по правую и левую сторону от дороги, идущей из Липецка в Елец. Я постараюсь познакомить читателя с лесами собственно Романовскими, представляющими особый интерес охотнику, как серьезнейшие и лучшие места Липецкого уезда.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
В описании моих охот в Романовском лесу я постараюсь познакомить читателя только с главнейшей частью леса в общих чертах, так как не могу передать всего разнообразия оврагов и логов, покрытых такими крепями, где нет возможности продраться не только доезжачему, но и собакам; есть и открытые места с редким насаждением, и настолько большие, что дают возможность обставить правильно охоту. Лес настолько велик, что его приходится брать частями.
Теперь постараюсь описать нашу охоту и ее результаты в северо-западной части Романовского леса. В охоте принимали участие, кроме меня, А.Н. Федцов, С.Е. Блохин и три ружейника.
Гончие и борзые с обозом, вышедшим не рано из Липецка, 26 сентября, могли добраться только к вечеру на место нашего ночлега. Ночлег был весьма неинтересен и крайне беспокоен вследствие обилия насекомых, скачущих и ползающих, верных спутников русского мужичка.
Мы дошли до того, что в полночь побросали свои устроенные на сене постели и отправились гулять. Ночь была тихая, теплая и сравнительно влажная. Побродив около часа, мы снова принялись закусывать и затем часов с двух могли уже заснуть до пяти часов, когда были пробуждены кипящим самоваром.
Охота обещала быть хороша, разговоров и обещаний лесников накануне было много. Хотя и не веришь этим рассказам, а все же их слушаешь и ожидаешь чего-то, так уж устроен человек.
Завести гончих должен был один из лесников из угла леса, с тем чтобы не дать уйти волкам мелочами в соседние займища, а стрелки должны были расставиться вдоль широкой просеки, идущей в северной части леса и отделяющей мелоча от крупного дубняка и осинника. Борзятники были поставлены с внешней стороны леса от Минихина.
Взяв первую часть леса, мы решили собрать или придержать гончих, дав возможность снова расставиться ружейникам в следующей части леса.
Вяликов с лесником выждали набрасывать гончих, зная порядочное расстояние, которое нам приходилось пройти до просеки, всего около трех верст. Но вот мы расставились, и минут через пятнадцать в тихом лесном воздухе раздались отдаленные крики приговоров доезжачего, изредка перемешиваемые с отдельными голосами гончих.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ГДМ
По правую сторону от меня, на ружейный выстрел или больше, стоял А.Н. Федцов; обернувшись в его сторону, я заметил маленького русачка, пробирающегося тихими прыжками по направлению ко мне.
Рука было взмахнула по привычке ружье, и сердце учащеннее заработало; да нет, было решено не стрелять шумовых русаков до прихода гончих, боясь вспугнуть волков, если застанем их в этой части леса.
А русак все ближе и ближе ко мне и, не доходя шагов пяти до меня, выглянул из-за куста и привстал на задние лапки, усиленно прислушиваясь к отрывистому и редкому гону собак; но каков же был конфуз заиньки, так близко возле себя заметившего мое присутствие: со всех ног он, бедный, ввалился в лес, не обращая уже внимания на приближающиеся голоса доезжачего и собак.
Собаки почти смолкли; редко отзовется голосок той или другой молодой собаки, только крики лесной птицы — дроздов, сорок и сизоворонок — звонко раздаются в лесной тишине. Волков, бывших, вероятно, ночью, мы уже не застали.
Собаки, как объяснили нам Вяликов и лесник, усиленно рвались в займища, но были отхлопаны Вяликовым. На звук рога мы, ружейники, сошлись и, решив взять мелоча очень густые, прилегающие к просеке, сами расставились по осиннику, хотя и редкому, но покрытому густою и высокою травой.
Я подался несколько к отвершку; ближе ко мне стал один из ружейников, за ним С.Е. Блохин и пpoчиe. Прошло, может быть, несколько минут, как Вяликов гаркнул своим хриплым голосом свою обычную трель: «Ата-та-та-та… Собачки! Буди! Буди! Буди!»
Стая разом заварила и погнала выше меня, да так хорошо и дружно, как мне еще не приходилось в этом году слышать стаи. Гон был, очевидно, по лисе, без плачущих заливаний, а отчетливый, злобный. Раздалось три выстрела.
Между вторым и третьим очень маленький промежуток, но удар выстрела тот же. Крики гоп-гоп и рог Вяликова промчавшейся и несмолкающей стае сорвали меня с места.
Подхожу в осинник по траве буквально в колено и застаю в суматохе разгоряченного С.В. Блохина, с жаром рассказывающего двум ружейникам и А.Н. Федцову, как было дело: Блохин стрелял шагов на 50 по одной из лисиц, которых подняли разом три; лисица начала на месте метаться; он посылает ей второй заряд, лисица кувыркается, но ползет, Блохин вставляет третий заряд и, приблизившись на несколько шагов, угощает им из своего «Веблея» ту же лису.
На выстрелы бежит лесник и бросается схватить лисицу; но не тут-то было: маленькая кочка — и лесник споткнулся и упал, а вставши, уже не видал ускользнувшую лису. Собаки, прогнавшие лисиц, не скоро могли быть дозваны; но, наконец, одна по одной стали возвращаться к нам, и начались поиски всеми нами и собаками, но, увы, лисица пропала бесследно.
Трудно описать досаду всех охотников, изливаемую на лесника, желавшего подловить лису руками, вместо того чтобы стрелять по ней еще раз.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
Однако нужно было подумать об отдыхе людей и собак. Невеселые, вернулись мы в дом лесника, где узнали от борзятников, что пара лисиц бросилась на одного из них, но, заметив его, снова ввалила в мелоча.
Ораторствовал, конечно, более других Вяликов, не щадя комплиментов по адресу лесников, так как и второй из них промазал на опушке по матерой лисе.
— Эх вы, сампалисты, тоже с ружьями ходите! Кабы с дубинкой был, лиса не ушла бы!.. Нет, ты скажи, почему не стрелял, а вздумал лису ловить руками? Как же, хотел за хвост пымать! — не унимался Вяликов во все продолжение завтрака охотников, расположившихся во второй комнате лесника.
Часа через два отдыха мы решили продолжать охоту, хотя поднялся порядочный ветер и захолодало до того, что вскоре пошла мелкая крупа.
Мы переехали большой лог с обозом и, узнав от лесников, где наземы лисиц, решили еще раз пустить гончих. Собак завели с противоположной стороны, а мы расставились по отвершкам, ведущим к логу с наземами.
Собаки погнали, но уже не так дружно, как утром; два голоса старых выжловок вели как будто в мою сторону; но ветер относил, и гул леса мешал определить направление гона.
Однако скоро на противоположной стороне узкого отвершка я увидал черные кончики ушей небольшой лисицы, быстро промелькнувшей в кусты и снова показавшейся в просвете кустов.
Медлить было нельзя, хотя было и достаточно далеко. «Старуха» моя — «Мортимер» не выдала: лисица свалилась от первого выстрела; но недавний пример моего приятеля заставил меня пустить и второй заряд, хотя он был, как оказалось, совершенно напрасен.
Я поднял и вручил Вяликову, правда, небольшую, но прекрасную серебристую лисицу. Скоро после того несколько выстрелов с поляны и заливающиеся голоса стаи ясно показали, что гоняли русаков.
Гончие прошли уже довольно далеко, нужно было и самому подвигаться вперед.
На поляне за логом я встретил А.Н. Федцова, передавшего мне, что он неудачно стрелял по матерому русаку, так как в момент выстрела один из самопалистов вырос, как из земли, прямо против него с криками: «Береги, береги!», почему пришлось отпустить русака довольно далеко.
Холод же все крепчал и крепчал. Все мы очень устали и, несмотря на то что было еще не поздно, порешили на этот день закончить охоту.
Е.И. Гринёв
11 августа 2020 в 05:50
Нет комментариев
Отставить комментарий